— Ладушки, ладушки, где были? У бабушки. Что ели? Кашку. Что пили? Молочко! Ха-ха-ха!
Раз двадцать повторила. Я начал офигевать. Она фальшивила мелодию, что уже раздражало, а мозг на подсознании каждый раз после "кашку" ждал рифму "бражку".
Читатель ждёт уж рифму "розы",
Так, на, возьми её скорей. (А.С. Пушкин)
Молочко, ха-ха-ха, не рифмовалось, нарушало ритм и размер. И вообще оскорбляло память детских лет.
Понятно, мамаша не хочет, чтобы дитя услышало про бражку. Оберегает. Напевала бы другую песенку.
Ладушки, ладушки,
Мы спечём оладушки и т. д.
Маршрутка подскочила на ухабе, мать и дитя столкнулись лбами. Ребёнок заревел. Песенка про молочко прекратилась. Начались утешения, поцелуи, потирания.
На следующей остановке у меня была пересадка, и я с душевным облегчением вышел из автобуса.
Фальшмелодия, как это часто бывает, продолжала звучать в голове, еле отделался.
Пытался подобрать к кашке рифму, чтобы пили... Блин, кроме бражки, ничего не подходит. Вот зря она коверкает гениальные народные стихи.
А дитя вырастет и узнаёт всё про бражку, самогон, чачу, марихуану, героин и ЛСД. Лучше уж от мамы и папы, которые объяснят, что стишки одно, а жизнь другое. Будет назойливо оберегать и умалчивать, ребёнок ради любопытства всё перепробует.
Journal information